Хочу поделиться рассказом, написанным моим другом, коменты и флуд приветствуется!
Скульптор душ человеческих.
На студийную почту Беликовой стали приходить стихи. Рифмы были бедненькие, размер хромал, и слова толпились, как бестолковые овцы, но все же это были стихи, а не "Привет Васе от Пети, который сидит рядом со мной". Стихи были "о радиоволне, которая будоражит там что-то во мне". Беликова веселилась и отвечала беззлобными экспромтами, так как любила рифмовать между собой, что попало. Поэт звал себя скульптором, ваятелем и изобретателем и приглашал пить абсент. Беликова отказывалась и вскоре к пустяковым стишкам остыла. Скульптор всплыл в памяти кверху брюхом со своим абсентом, когда Беликова спустя пару лет провалилась в страшную депрессию. Родным всего рассказывать не хотелось, и она маялась в интернете или бесцельно бродила по раскисшим от слякоти улицам. Поэт звонку обрадовался, вспомнил, пригласил, разговорил и очаровал. Беликову мог бы тогда очаровать кто угодно. Мысли были все черные и беспросветные, жить совсем не хотелось. Уже думала - не запить ли? Пусть хоть собутыльник будет в виде этого абсентового безумца. Ваятеля звали Серегой. Он лепил всякую футуристическую ерунду и пил беспробудно. Беликова захватила с собой в гости коньяк и апельсины. Жил Серега в крохотной гостинке на 15-м этаже, где с ним, по его словам, жила мама-экстрасенс. Мамы месяцами не было дома, Беликова подозревала, что она гостит в ближайшей лечебнице для скорбных духом, возвращается ненадолго и снова уезжает подлечиться. Серега упал недалеко от яблоньки. Недуг передавался по наследству, поэтому ему еще в юности сделали специальную операцию во избежание еще более скорбных умом наследников. Несмотря на это, Серега женился на неискушенной лимитчице, благородно не тронув ее до свадьбы, о чем всем постоянно рассказывал. Когда бедняжка поняла, что к чему, она уже оказалась в кольце нелюдимого свекра, помешанной свекрови, слабоумного мужа и его вполне нормальной, но очень суровой сестры. Спустя года три этих мучений, жена от Сереги сбежала, и он сдал окончательно. Мама ему внушила, или удар по голове в дворовой драке оказался решающим, но Серега понял, что он - новый пророк.
Побывав во всех городских сектах, от буддистской до сатанинской, Серега усвоил приемы одурачивания граждан, потерявших надежду. Он толкал речи и заряжал воду, избавлял от порчи и проводил духовные инициации. Действовать от своего имени поганец боялся, поэтому заявлялся в гости к малознакомым людям в компании с другом или друзьями друзей. За едой-выпивкой разговор заходил о вечном. Тут Серега выбирался на броневик и начинал пудрить всем мозги теорией мироздания собственного сочинения. Не забывая подливать себе спиртное и кидать в рот увесистые кусни снеди, ваятель мог трепаться бесконечно. Слушатели спорили, смеялись, возражали, но поток околесицы становился гуще. Серега приплетал римлян и греков, израильтян и арабов и в итоге предлагал кого-нибудь от чего-нибудь вылечить. Дружки поддакивали, что вот они-де умирали от всех болезней, а Серега их вылечил, зарядил воду, отвел порчу и вот они перед вами - живые, здоровые, пьяные и мордастые. Почему Серега не смог вылечить собственного отца от банального застарелого бронхита, он объяснить не мог. Вероятно, тут были виноваты злые кармические силы, до которых еще дойдет черед.
Беликова сидела на балконе Серегиной квартиры, прямо на согретом солнцем паркете и ощущала умиротворение. Пили вино, рассказывали всякие были и небылицы из собственной жизни. Знакомство складывалось неплохо. Как-то Беликова позвонила Сереге среди ночи. Приступ бессонницы затянулся, мысли были настолько ужасными, что лучше было с кем-то поговорить. Если бы он не снял трубку, пришлось бы обзванивать и будить ни в чем не повинных друзей. Серега не спал до утра, сидел у себя за кухонным столом, лепил фигурки предполагаемых скульптурных групп из пластилина и попивал водку. Спиртным с ним рассчитывались за так называемое лечение, если не хотели давать деньги, а отвязаться не было сил. Скульптурные группы спьяну получались плохо, Серега сердился, мешал все в кучу и лепил вагину в три натуральных величины, в которую утыкался лицом и к утру засыпал.
У Сереги была "скульптура всей жизни". Беликова про себя окрестила ее "пародией на ленту Мебиуса". На гипсовой подставке корячилась угловатая загогулина в виде недоразвязанного бантика. Внутри конструкции был какой-то нарост, как объяснил сам Серега, это пастух, бредущий в вечность. Пастуха продать не удавалось. Не было даже денег на материал, чтобы исполнить замысел в размерах нормальной скульптуры, а не гипсового зародыша. После нескольких совместно распитых бутылок вина на природе, в студии и в квартире, Серега задумал посвятить Беликову во Всезнающие. Себя он причислял к этому клану уже лет пять, после того, как побывал в закрытой психушке на Фрунзе. Посвящение состояло из возжигания ароматических палочек в квартире, магических пассов руками над головой Беликовой и совместного раскуривания кальяна. Посвященной Беликовой достался какой-то гипсовый кукиш - по словам Сереги - символ Великого Знания. Как этим Знанием пользоваться, Беликова со временем должна была понять сама или заплатить Сереге 3 тысячи долларов и узнать все из первых уст. Беликова сказала, что уже начала копить, а про себя послала Серегу и принесла ему с работы бутылку спонсорского коньяка, который тот в одиночку выпил, Беликова разделить с ним трапезу отказалась.
Серега был жалок и в то же время отвлек Беликову от депрессии. Из сострадания и косвенной благодарности за экстравагантный досуг Беликова пополняла ему счет на телефоне и во время все более редких встреч приносила выпивку и что-нибудь поесть.
Временами он казался ей запущенным и заброшенным гомиком. Очень уж много было в студии осколков скульптур в виде щуплых или наоборот дряблых, но почему-то только мужских ягодиц.
Однажды Серега сыпанул в кальян чего-то очень уж крепкого и ароматного. Беликова почувствовала першение в горле, потом какую-то лаковую гладкость связок. Слова полились чисто, беспрепятственно и физически приятно. Беликова говорила разную чушь, к своему удивлению постоянно в рифму, смеялась, восторженно закатывала глаза и оседала на пол от избытка чувств. Серега был доволен. Потом у Беликовой вдруг так закружилась голова, что захотелось прилечь. Плечи сотрясал озноб, зубы мертво свело судорогой, приходилось сипеть сквозь сомкнутые челюсти. Беликова испугалась не на шутку и сказала, что ей плохо. Серега тряс ее за плечи, дал попить воды и вскоре ей полегчало. Захотелось просто полежать, прикрыв глаза, приходя в себя после жуткого кружения стен Серегиной кухоньки. С тех пор экспериментов с незнакомыми травами она не устраивала и вскоре отказалась от курения вовсе.
Продолжение следует…
|