Похищение Европы?
Эхо москвы
17 ноября 2015
.....
С. Сорокина
― Мир нормальнее в данном случае. Вчера и про это уже даже и не вспоминали. Но вчера был международный день толерантности, не поверите.
М. Швыдкой
― Не страшное слово, между прочим. Не ругательное.
С. Сорокина
― То есть 20-летний юбилей этого денька. Честно говоря, в связи с тем, что произошло и происходит, сейчас шквал был всевозможных мнений, предостережений, суждений. Причинно-следственных связей. И уж слово «толерантность» как понятие исполоскали просто со страшной силой. Так что получается, действительно с этой толерантностью Европа захлебнулась.
М. Швыдкой
― Давайте так. Надо спокойнее анализировать какие-то вещи. Европа вообще захлебывалась много раз. Это тоже надо понять. И Европа захлебывалась в начале новой эры. Когда римляне сменились варварами. И это тоже было, было великое переселение народов, очень похожее на то, которое сегодня, но оно было значительно более мощным. И пришли совершенно новые народы на территорию Европы. И пришли народы из Азии, пришли хунну, которых иногда именуют гуннами. Пришли булгары, и так далее. Пришли угро-финские народы, которые основали потом Венгрию. Пришло очень много народов. Они поселились в Европе. Была регуляция очень важная, христианская религия. Это был очень важный регулятор.
С. Сорокина
― И жесткий.
М. Швыдкой
― Это не первое столкновение цивилизационное. Второй момент, давайте посмотрим на другую вещь. Почитайте русскую прозу, английскую литературу 19 века. И вы убедитесь, что разрыв между классами, между русским аристократом и русским крепостным был цивилизационно больше, поверьте, чем сегодня между каким-то мальчишкой из Бангладеш, который живет в Англии, ходит в тех же джинсах, что и его сверстник английский. Читает тот же Интернет и так далее. Вы не забудьте, что 19 век это переживал, простите меня, во время Великой Французской революции половина Франции не говорила на французском языке. И только 12%, ушла Королева, жалко, и только 12% говорило грамотно.
Ю. Кобаладзе
― Это для меня новелла. А на каком языке они говорили?
С. Сорокина
― На разных. И в Англии долгое время говорили только на французском.
М. Швыдкой
― Это была не единая страна, которая враждовала. Католическая Шотландия, англиканская Англия. Это все цивилизационные столкновения. Это не такая простая история. Извините меня…
С. Сорокина
― Кстати, кровавые столкновения.
М. Швыдкой
― Возьмем 20 даже век. В 1903 году была создана британская королевская комиссия по миграции, которая не впускала в Англию и в 1905 году, когда еврейство европейское рвалось в Англию, их тоже не пускали. Что говорил Бальфур, премьер-министр. Они испоганят английскую нацию. Это слова 1905-го года. А извините, война буров с англичанами, британцами, которой мы зачитывались.
...
М. Швыдкой
― Поэтому это все не впервые переживаемые истории. Другой вопрос, как с этим быть сегодня. Поэтому когда говорят о толерантности, понимаете, тоже дурацкая вещь. Например, мне очень нравится обозреватель американский Кевин Малик, который написал книгу, не буду рассказывать о книге. Но он очень точно написал, ну мы же неправильно говорим, условно говоря: турецкая община в Германии. Но в турецкой общине в Германии консерваторы, либералы, те, се. Мы говорим: сексуальные меньшинства. Но среди них тоже одни атеисты, другие верующие, третьи еще какие-то. Гражданское общество, вообще политическое общество сегодня работает с большими группами. Забывая о том, что в каждой группе есть множество граждан, которые совершенно по-разному мыслят и так далее. То есть мне кажется, что здесь нужно спокойно подумать о том, что происходит вообще с социальной системой в целом.
― Я не успокаиваю. Я хочу сказать, что Европа это переживала. Возьмите такое цивилизационное столкновение как столкновение Османской культуры и славянской. Это длилось пять веков. Весь юг Европы и не только доходили османы почти до Вены. Это тоже было цивилизационное столкновение, которое, в конечном счете, да, путем войн, это вообще непростая история, каким-то образом было пережито. Поэтому сегодня…
С. Сорокина
― Зато мы, которые на перекрестке оказались, так до сих пор не можем определиться. Мы таки кто.
М. Швыдкой
― Ну чего мы себе ломаем голову. Конечно, Россия это Европа.
С. Сорокина
― А вот спроси кого другого, окажется не так.
М. Швыдкой
― Вы приезжаете во Владивосток, это европейский город, находящийся в Азии. А вы приезжаете в Калькутту, это все-таки город индийский, находящийся на берегу Индийского океана. А извините меня мы за 60 лет прошли огромный, когда казачество шло отвоевывать нам Сибирь и прочее, с моей точки зрения, повторяю, сейчас очень много людей говорит, что мы Евразия, что мы вообще какая-то особая цивилизационная единица. Это может быть как бы льстит нам, но есть другая вещь. Мне кажется, что сегодня самое время подумать о фундаментальных обстоятельствах. Все-таки Европа на древнегреческом это «широкоглазая». Европа смотрит по все стороны. Начинала свои географические открытия и из Европы эти открытия совершались. Но дело в том, что есть фундаментальные все-таки европейские ценности.
С. Сорокина
― Как их определить?
М. Швыдкой
― Я советую прочесть книгу, ее кстати переводили в МГИМО, книгу Папы Бенедикта XVI, которая называется «Мое отечество – Европа». Он вообще теолог был замечательный. Он один из крупнейших может быть мыслителей в истории церкви. Простите меня, есть 10 заповедей…
С. Сорокина
― Это христианская цивилизация. А если европейскую взять. Все-таки какая-то разница есть.
М. Швыдкой
― Я не думаю, что европейская так сильно отличается. Европа разная. Вот смотрите, мы говорим, вот европейцы прогнили, толерантные, однополые браки и так далее. Кто первым… Кстати, сегодня об этом вспоминал на одном собрании высоком Александр Архангельский. Кто первый принял закон об однополых браках. В европейских странах. Это была Испания. Страна, которая только до 75-го года жила по невероятно жестким тоталитарным в моральном смысле законам. И вот маятник, который увел страну крайне вправо, через 35 лет увел ее в ту сферу. Я не могу сказать, что крайне левая. Но крайне толерантная страна. Дело в том, что есть другие же примеры. Вот смотрите. Когда французы принимали закон об однополых браках, то пол-Франции вышло на улицы. Протестовали. Уверяю вас, дело в том, что отношения к меньшинствам в Германии оно другое. Оно связано с нацистским прошлым. Немцы в этом смысле очень чувствительны. Но уверяю вас, половина Германии тоже считает, что это неправильно. И значит, общество достаточно многообразно. Возьмите Партию свободы Герта Вилдерса в Нидерландах. Страна образцовой терпимости, всего на свете. С ним не здоровались еще 20 лет. Он считался фашистом. Сегодня он парламентская партия, большинство у него довольно значительное в ряде избирательных участков. И это человек, который проводит многие правые вещи. Могу приводить Марин Ле Пен. Кого угодно. Европа разная. Ответы на вопросы тоже могут быть разные. Ведь Саркози в 11-м году обмолвился. Он обсуждал вопрос, что мультикультурализм рухнул, вслед за Меркель он сказал. Он сказал: я хочу, чтобы у нас был французский ислам, а не ислам во Франции. Это тонкость.
...
С. Сорокина
― Если говорить о Европе, то нынешняя ситуация особенно с потоком беженцев она несколько отличается. Не кажется ли вам, что одно дело, когда Европа постепенно или наша страна принимает и переваривает, ассимилирует это количество людей и даже выводит их в собственную элиту. А другое дело, когда прибывающие они практически живут анклавно. Они создают собственные замкнутые районы. Где действует исключительно их право, их религия, их устои. Они не перевариваются уже. Уже эти куски не перевариваются.
М. Швыдкой
― Я считаю это вопрос политический. Социальный. Это вопрос правильного политического управления. Потому что когда приезжали первые поколения тех же турок в Германию, их тоже брали временно на три года, потом должны были уезжать и так далее. Эти турки хотели ассимилироваться.
С. Сорокина
― А сейчас такой потребности нет у многих.
М. Швыдкой
― Политика неправильной игры, когда политические общины втягиваются, вернее этнические общины становятся частью политической жизни, вот тут возникает множество вопросов. Не община должна втягиваться, а каждый гражданин в отдельности.
С. Сорокина
― Но этого не происходит. И потом вот вы тоже упомянули обстоятельство, что размежевание в 19 веке между крепостным крестьянином и кем-то из высшего сословия было гораздо глубже, нежели нынешнее противостояние, которое сейчас по религиозному признаку. Но мне кажется, сейчас сошлось в Европе все. Ведь люди, которые прибывают туда, они и имущественно сильно отличаются от основных, например, граждан той же Германии. И мне кажется, что здесь, там в 17-м году когда помещик очень заботился, например, о своих деревенских, строил школу, больницу и прочее. Это никак не гарантировало, что его в первый же нужный момент разорят, убьют и сожгут его усадьбу. Так и здесь, как бы хорошо ни относились…
М. Швыдкой
― Бывали случаи, что и живьем закапывали.
С. Сорокина
― Вот и здесь тоже, как бы хорошо немецкий бюргер ни относился и ни содержал на свои налоги большое количество мигрантов, при первом удобном случае они напомнят, что они отомстят за свое второе положение.
М. Швыдкой
― Видите, действительно мстят этносы, вернее мстят вторые и третьи поколения. Не первые, не родители, дедушки с бабушкой. Которые приехали, хотели ассимилироваться, а их подвыпихивали. Но вы знаете, тут мне кажется, что все-таки какое-то разумное правильное решение существует, как мне представляется. Потому что вы понимаете, давайте попробуем поглядеть на то, что происходит. Возьмем такую страну как Канада. Не Европа, правда, но тоже в этом…
...
![[-]](https://www.skoda-club.org.ua/forum/images/collapse.gif "[-]")
